Объективные основы объединения европы. Объективные основы интеграции. Европейская политика Франции при Шарле де Голле
Читайте также
Идея единой Европы родилась много веков назад, в раннем Средневековье. И все это время она находилась в полном контрасте с реальной Европой, раздираемой династическими распрями, территориальными притязаниями, религиозной нетерпимостью и политическими амбициями. Нескончаемые войны не приносили ничего, кроме завоеваний победителей, жажды реванша побежденных и новых войн. Конец этому круговороту был положен лишь во второй половине XX в., когда Западная Европа вступила на путь интеграции. Начался переход от Европы националистических антагонизмов к "солидарной Европе".
Затем начинает появляться изображение. Большинство европейцев, вероятно, поддержат эти ценности. Их утверждение, например, в защиту государства всеобщего благосостояния и стабильная работа против давления глобализации, будет иметь чрезвычайные изменения в экономике и институтах. Но это именно то, чем является проект идентичности: не утопическое провозглашение сновидений, а борьба за навязывание альтернативных путей экономического развития, общительности и управления. Вероятно, только если эти эмбрионы найдут политическое выражение, в конечном итоге будет завершен процесс европейского объединения.
Этот процесс стал возможным благодаря совпадению во времени и взаимодоверия четырех факторов.
Первый из них - трагический опыт двух мировых войн, особенно второй, зачинщиком и главным очагом которых была Европа. Выбор стал неминуемым: либо мир - либо закат европейской цивилизации, предсказанный Освальдом Шпенглером еще в 1918 г.
Студент колледжа Болдуин-Уоллес в Береа, Огайо. «Я хотел создать европейскую систему, европейский свод законов, европейскую судебную систему: в Европе будет только один человек», - заявил Наполеон почти за 200 лет до того, как Европа окончательно объединилась под новую валюту Европейского Союза. Мечта о сильной Европе, в которой мирно сосуществуют французы, испанцы, итальянцы и немцы, как единый единый организм, но это мечта, которая была проведена Наполеоном на основе его обширных знаний об истории и надеялась потому что многие великие люди после него.
Второй фактор - завершился в основном процесс кристаллизации западной общественной системы, основными составляющими которой являются рыночная экономика, дополненная механизмами социальной защиты, политическая демократия, правовое государство. Ужасающий опыт двух тоталитарных диктатур - нацистской в Германии и коммунистической в Советском Союзе - сплотил западноевропейские страны в их стремлении утвердить и усовершенствовать эту систему после Второй мировой войны.
Наконец, в конце этого столетия эта мечта начинает становиться реальностью. Поклонник Александра Македонского, Наполеон создал новую систему в Европе, которая каким-то образом имитировала древнюю Македонскую империю. Подобно тому, как Александр был королем Македонии, гегемон Коринфской лиги, великий царь Персии и фараон Египта, Наполеон был императором Франции, королем Италии, посредником Швейцарской Конфедерации и защитником Конфедерации Рейна. Возможно, если бы ему удалось в России, он был бы защитником Северной конфедерации в составе Великого княжества Варшавы, Швеции и Дании.
Третий фактор - далеко зашедшая интернационализация хозяйственной жизни и осознание того, что протекционизм не только тормозит экономический и социальный прогресс, но и способствует возрождению национализма, чреват новыми межгосударственными конфликтами и войнами.
Наконец, четвертым фактором - последним по месту, но не по значению - была идея единой Европы как особого типа цивилизации, основанной на культурном наследстве греко-римской античности, христианской этике, гуманистических традициях эпох Ренессанса, Реформации и Просвещения, принципах либерализма.
Александр не был единственной исторической фигурой, напомнившей Наполеону. Подобно Бурбонам и Габсбургам перед ним Наполеон помещал свою семью и маршалов на престолы других завоеванных европейских народов, и он сам женился на австрийской принцессе по имени Мари-Луиза в своем брате Иосифе был королем Неаполя, а затем королем Испании; его сестра Кэролайн и его маршал Мурат были королем Неаполя; другой брат, Луи, был королем Голландии; и еще один, Иероним, был королем Вестфалии. Один из маршалов Наполеона, Бернадотте, стал королем Швеции, но он был противником Наполеона перед ним на поле боя в Лейпциге.
Первый и третий факторы изучаются отечественными учеными с конца 1950-х гг. Несмотря на жесткие идеологические рамки, политическую цензуру и общий климат "холодной войны", в исследовании политических и особенно экономических предпосылок западноевропейской интеграции, равно как и самих интеграционных процессов, были достигнуты значительные результаты, главным образом в накоплении, систематизации и обобщении конкретных фактов и статистических данных. Что касается их теоретической интерпретации, то качественный поворот стал возможным только с начала 1990-х гг. - в условиях свободы научной мысли.
Все это было связано с Наполеоном личным и семейным правлением, закрепленным силой его Великой армии. С сокрушительными победами, такими как Мантуя, Аустерлиц и Ваграм, Наполеон стал богом войны, Цезарем своего времени, а также, как Цезарь, он мечтал о великих проектах, которые продолжали бы его память на долгие годы. Он попытался сделать Париж столицу мира и создала прекрасные памятники и здания, такие как Триумфальная арка и церковь Ла-Мадлен. Он планировал других, таких как фонтан слонов Бастилии, дворец в Париже для своего сына и еще один дворец в том, что должно было стать вторым городом Французская империя, Рим.
Второй и четвертый факторы - социальные и духовные предпосылки интеграции - в советский период практически не изучались. Здесь в наибольшей степени сказалось негативное влияние идеологических шор и политических "табу" прежних лет. Непредвзятый анализ этих факторов был несовместим с господствовавшей концепцией "углубления общего кризиса" и "обострения классовых противоречий" капитализма, а также с известной ленинской критикой лозунга "Соединенных Штатов Европы" как однозначно реакционной идеи. Первые работы, претендующие на объективное публичное освещение этой тематики, появились в последние годы перестройки, когда правящая партия признала принцип идейного плюрализма, и вначале 1990-х г.
Как и восточно-римский император Юстиниан Великий, Наполеон хотел дать своей империи единый свод законов, который известен как Наполеоновский кодекс, что повлияло на европейское право и даже закон в Квебеке и Луизиане по сей день. Чтобы вознаградить своих подданных, он создал «Почетный легион» и, как и Карл Великий, перед ним Наполеон помнил о важности образования, и поэтому он создал французский университет и экзамен по бакалавриату. Все это состояло в том, чтобы создать память о величии, которую Наполеон хотел для своей обширной европейской империи.
Наше будущее уходит корнями в наше прошлое. Это верно даже тогда, когда, говоря словами Гамлета, распадается "связь времен". Но такое в истории Европы случалось очень редко.
Среди опубликованных за последние годы работ следует назвать в первую очередь фундаментальный труд коллектива сотрудников ИМЭМО РАН: 1992: Новые контуры Европы, М: Мысль, 1992. Новый подход к изучению европейской интеграции нашел отражение также в издании: Опыт Европейских сообществ и возможности его использования Россией и Содружеством Независимых Государств. Материалы симпозиума 17 марта 1992 г. / Институт Европы РАН - Ассоциация европейских исследовании. М, 1993. Идентичность Европы есть скорее результат совместного культурного развития, начиная с эпохи раннего Средневековья, - того развития, которое создало то, что... долгое время называли Западом". Конечно, культура европейских народов формировалась в тесном взаимодействии с древними культурами народов Востока и Средиземноморья. Но если говорить о ее непосредственных истоках, то "европейская цивилизация выросла из трех корней: греко-римского наследия, христианства и культур германских, кельтских, славянских и других варварских народов, которые на ее заре заявили о своем существовании".
Наполеон хотел покорить Европу и сказал: «Таким образом, Европа разделилась на свободно созданные и свободные национальности, мир между государствами стал бы проще: Соединенные Штаты стали бы возможностью». Эта идея о «Соединенных Штатах Европы» была позже воспринята Виктором Гюго, Аристидом Бриандом и Уинстоном Черчиллем. После страдания двух мировых войн, которые опустошили Европу в начале половины этого столетия, народ Европы и их лидеры наконец осознали ужасы современной войны и абсолютную необходимость прекратить споры с ручкой, а не с мечом.
Наиболее древней из этих первооснов была греко-римская античность, хотя и ограниченная Средиземноморьем, но распространявшая свое влияние далеко на север, вплоть до островов туманного Альбиона, и на восток, вглубь скифских и древнеславянских земель. Античность оставила в наследство не только богатейшую материальную и духовную культуру, но и миф о Европе - дочери греческого царя Агенора, имя которой, по воле тех же греков, стало еще в I тысячелетии до н.э. названием региона, сыгравшего впоследствии огромную роль в судьбах человечества.
В то время как Соединенные Штаты и Советский Союз приобрели важное значение во время холодной войны, некогда великие европейские империи рухнули, когда их колонии обрели независимость. Стало очевидным, что единственный способ для народов Европы сыграть заметную роль в мировых делах - объединить. Сам по себе Германия является промышленным державом, и сами по себе Соединенное Королевство и Франция являются военными державами в качестве ядерных держав и политически могущественными членами Совета Безопасности Организации Объединенных Наций.
Но ни античность, ни второй образующий элемент европейской цивилизации - культура кельтских, германских и славянских народов - не содержали в себе идей духовной или политической общности Европы, ее уникальности и особой миссии в мировой истории. Первенство в провозглашении и утверждении такой идеи принадлежало церкви. И это не было случайностью. И не только потому, что религия была господствующей формой общественного сознания. Дело еще и в том, что понятие "христианский мир" фактически отождествлялось с понятием "Европа", а церковь была единственным трансграничным институтом, который к концу X в., после крещения Киевской Руси, охватил своим влиянием почти весь европейский регион.
Но сами по себе они не могут конкурировать с экономическими, военными и политическими доминирование Соединенных Штатов. С распадом Советского Союза единственным возможным противовесом Соединенным Штатам является объединенная Европа. Поскольку многие европейские страны являются союзниками Соединенных Штатов и являются членами НЕТ, имея две самые мощные силы в мир как друзья мог бы привести к более мирным резолюциям мировых проблем. Для Европы его роль в мировых делах вновь станет заметной, и многие старые ненависти и соперничество между великими европейскими государствами могут наконец начать умирать.
Разделение христианской церкви на римско-католическую и православную усилило европейскую ориентацию христианства в силу того, что цитаделью католицизма, более мощного и влиятельного, чем православная церковь, были как раз наиболее развитые области Европы. С тех пор католицизм надолго взял на себя миссию главного интерпретатора и интегратора европейского единства. В течение многих столетий католическая церковь не признавала сходную роль за православием. И лишь в 1980 г. в апостолическом послании "Эгреге виртутис" папа Иоанн Павел II провозгласил болгарских миссионеров святых Кирилла и Мефодия "патронами Европы", провозвестниками ее интеграции. В 1985 г., выступив по случаю 1100-летия со дня рождения Мефодия с энцикликой "Славорум апостоли" ("О славянских апостолах"), папа вновь подтвердил, что Кирилл и Мефодий внесли "выдающийся вклад в формирование общих христианских корней Европы". По сути, Ватикан официально сформулировал принципиально новую позицию, согласно которой духовное, религиозное родство двух ветвей христианства было, в конечном счете, интегрирующим фактором в Европе. Эту позицию можно оценить и как косвенное признание того, что конфронтация двух церквей играла дезинтеграционную роль.
В то время как Наполеон стремился создать такой союз благодаря военным победам, таким как римляне перед ним, возможно, создав этот союз через мирную дипломатию, он не будет сметен военными пушками. Хотя каждое государство Европы может сохранять свой язык и культуру, через общую монету и общие интересы, наконец, может быть действительно «но один человек в Европе».
И какова альтернатива этому? С этой брошюрой мы хотим предложить анализы и ответы с марксистской точки зрения. Мы рассматриваем кризис евро, и мы смотрим на перспективу, что это еще не конец, но общая валюта не может выжить в долгосрочной перспективе. Мы предлагаем, как левое и рабочее движение имеют дело с Европой, какие стратегии следует принимать. И мы предлагаем социалистическую программу для разрешения кризиса.
За многие века католическая интерпретация "европейской идеи" и тем более практическая деятельность церкви, направленная на осуществление этой идеи, претерпели значительную эволюцию. Для Средневековья характерно отождествление Европы с безраздельным господством католицизма не только в духовной жизни, но и во всех сферах жизнедеятельности общества, с обоснованием и попытками создания теократического европейского государства, с насильственным обращением в "истинную веру" тех народностей Европы, которые еще оставались вне католического мира, с борьбой против "иноверцев" за пределами Европы, в первую очередь их изгнанием из "святых мест". Такая ориентация проявилась в длительной борьбе пап за верховенство духовной власти над светской, в миссионерской деятельности, опирающейся на "воинство Христово" - рыцарско-монашеские ордена, в крестовых походах XI-XIII вв. Таким образом, в течение нескольких столетий католическая церковь стремилась реализовать "европейскую идею" не только путем проповеди, духовного воздействия, но и максимально широко используя политические и военные методы.
Вот почему мы посвятили ей целую главу. Такие действия будут применяться только снизу - против мощных капитальных интересов банков и корпораций. Первым шагом в этом направлении является сопротивление разрушению рабочих мест, социальным сокращениям и приватизации. Что необходимо прежде всего, это солидарность с движениями в странах, особенно затронутых кризисом, которые борются по диктату «тройки» против разрушения их обществ.
Для текстов этой брошюры использовались уже опубликованные статьи. В политических левых и профсоюзах призраки отрываются от Европейского союза. Согласно одному чтению, европейское объединение было рождено из ужаса народов Европы в связи с разрушением двух мировых войн, и фирма будет уверена, что такого никогда больше не повторится.
Крушение абсолютистских политических притязаний католической церкви, постепенное ослабление папского влияния, развитие национально-государственных тенденций, быстрый рост городов, становившихся не только торгово-промышленными центрами, но и очагами науки, светской культуры, - все эти события и процессы, имевшие место или обозначившиеся в XII-XV вв., внесли коррективы в трактовку европеизма церковью и, если рассматривать эту проблему с более широких позиций, в понимание взаимосвязи между христианством и европейской цивилизацией. Отказавшись от притязаний на верховную власть, католическая церковь оставила за собой миссию духовного пастыря "единой Европы" как объединения христианских государств, противостоящего "иноверцам" - на сей раз Оттоманской империи, вторгшейся в XIV столетии в Европу и надолго покорившей балканские народы. Более того, в эпоху становления национальных государств никакой другой общественный институт и не мог взять на себя эту роль, ибо церковь, объединявшая всех христиан, независимо от их национальности и государственной принадлежности, оставалась единственным олицетворением европейской общности. Этим объясняется еще одно обличье католика-европеиста, образно говоря, не только подпоясанного мечом, но и держащего в руке оливковую ветвь.
Этот аргумент в основном продолжает дискуссию между социалистами в Германии и на международном уровне в начале века, независимо от того, стоит ли им противостоять «Соединенным Штатам Европы». Мы требуем экономического и политического союза европейских государств. По крайней мере, мы требуем от капиталистического государства, от капиталистических государственных деятелей, что в интересах капиталистического развития в самой Европе, чтобы не допустить полного погружения Европы в мировую конкуренцию, этот союз Европы с Соединенными Штатами Европы готовить.
Итак, выступая в качестве духовного пастыря "единой Европы", католицизм объединял эту идею с призывом к союзу христианских государств для борьбы с "иноверцами". Первые дошедшие до нас политические проекты такого рода принадлежали французскому королевскому прокурору Пьеру Дю-Буа (1250-1320), итальянскому теологу и гуманисту Энею Сильвио Пикколомини (1405-1464), избранному в конце своей жизни римским папой под именем Пия II, и чешскому королю Йиржи Подебраду (1420-1471). Дю-Буа изложил в своем трактате "О возвращении Святой земли", написанном между 1305 и 1307 гг., план создания "христианской республики", своего рода федерации европейских монархий, управляемой советом под главенством французских королей. Пий II, называвший Европу "нашим отечеством", "нашим собственным домом", попытался даже - впервые в истории - созвать съезд всех христианских государей в Мантуе, но потерпел неудачу. Почти одновременно с этой попыткой, Йиржи Подебрад предложил свой проект - "Договор о союзе и конфедерации между королем Людовиком XI, королем Богемии, Йиржи и Советом Венеции для противостояния туркам", содержавший не только обоснование этой инициативы, но и схему организации союза, носившую федералистский характер.
Если это удастся, то будут достигнуты чудовищные вещи. Эти Соединенные Штаты обладают таким превосходством, что без какой-либо войны он заставляет все другие народы, если они добровольно не присоединятся к ним, распустить свои армии, покинуть свой флот.
Это была одна из причин того, что последовательные социалисты отвергают капиталистическое объединение Европы. Поэтому Роза Люксембург критиковала. И лозунг Европейского союза может объективно означать внутри капиталистического общества экономически только таможенную войну с Америкой и политически колониально-патриотическую расовую борьбу.
С развитием процесса секуляризации общества, роль церкви как идеолога и проводника объединительной тенденции в Европе постепенно падала, однако именно христианство явилось одним из основных истоков гуманистического и пацифистского толкования "европейского единства". Зарождение этой традиции относится к началу XIV в. и связано с именем великого итальянского поэта и мыслителя Данте Алигьери (1265-1321). Идея мира как высшего блага была заявлена им сначала в 4-м трактате "Пир", написанном между 1303 и 1306 гг. В полном же объеме итальянский гуманист изложил свою концепцию мира в трактате "Монархия", написанном в 1312-1313 гг. По его словам, "всеобщий мир есть наилучшее из того, что создано для нашего блаженства". Данте - сын своего времени: мир для него - это, прежде всего христианский мир, из христианского видения он исходит и к Иисусу прибегает в своей аргументации. Данте мыслил гарантом мира единое государство, империю во главе с монархом, который должен олицетворять христианские добродетели, справедливость, свободу и благополучие.
Четыре года спустя русский революционер Владимир Ильич Ленин заключил. С точки зрения экономических условий империализма, т.е. в капитальном экспорте и разделении мира «продвинутыми» и «цивилизованными» колониальными державами Соединенные Штаты Европы либо являются невозможными, либо реакционными в условиях капитализма.
Реакционная природа попыток объединить Европу была очевидна в Первой и Второй мировых войнах. Ибо это была не что иное, как попытка немецкого правящего класса объединить Европу под ее руководством и под ее ногами. То, что это никогда не приведет к фактическому единству государства на континенте, не ожидается. Независимо от того, считают ли сами правители Европы, что достижение такого соглашения мирно, сомнительно.
Гуманистическо-пацифистcкая традиция европеизма получила свое развитие в пору расцвета Ренессанса. Это эпоха хозяйственного прогресса и роста городов, изобретения книгопечатания и великих географических открытий, секуляризации общества, утверждения рационалистического мышления и отделения науки от религии, мощной критики католической церкви и появления новой ветви христианства - протестантизма. Это также эпоха становления унитарных государств с их идеологией национальной исключительности, но одновременно и освоения культурного наследия греко-римской античности с присущим ей универсальным мировосприятием. Переплетение национального и космополитического начал в культурах европейских народов создало благоприятные условия для их тесного взаимодействия и взаимного обогащения, для возникновения такого специфического феномена, каким является европейский духовный плюрализм. История развития европейской цивилизации отнюдь не окрашена лишь в светлые тона, черных и багровых тонов в ней не меньше. Она знала времена кровавых смут, революций и контрреволюций, безжалостной тирании, кровопролитных войн, религиозной нетерпимости и инквизиции. Межгосударственные отношения определялись не столько идеями солидарности и дружбы, сколько духом национализма, подчас принимавшего форму агрессивного шовинизма и даже расизма. Нельзя не согласиться с немецким политологом В. Вайденфельдом в том, что историю Европы пронизывает "глубокий диалектический конфликт двух основополагающих тенденций": противоборства наций, интересов, мировоззрений и развития взаимосвязей; "дифференциации и унификации".
Каково было европейское соглашение, которое началось в реальной жизни после Второй мировой войны? Разумеется, у миллионов людей были искренние пожелания международного понимания. Теперь эти национальные государства слишком были слишком узкими для дальнейшего развития. Их цель состояла в том, чтобы как можно эффективнее построить угольную и сталелитейную промышленность в Западной Европе. Речь шла не о мире во всем мире. Напротив, угольное и стальное сообщество также стало средством укрепления антисоветского блока в начале холодной войны между капиталистическим Западом и Советским Союзом.
Все эти исторические реалии, так или иначе, отразились в европеизме, в многочисленных конкретных проектах общественного и политического устройства "объединенной Европы", сменявших друг друга на протяжении многих веков. В XVI в., в пору расцвета Ренессанса, окончательно утверждается гуманистическое и пацифистское направление европеизма. Его провозвестником был Данте Алигьери. Но вряд ли будет преувеличением сказать, что становление этого направления связано в первую очередь с именем другого великого гуманиста - Эразма Роттердамского (1466-1536). Родившийся в Голландии, живший в Брюсселе и Париже, в Англии и Швейцарии, посещавший Италию и Германию, Эразм был поистине "первым европейцем" в полном смысле этого слова, хотя сам он никогда не прибегал к понятию "европеец".
Европейская интеграция также имела идеологическое измерение. После войны миллионы в Европе осознали ответственность капитализма за войну и фашизм. Чтобы спасти капитализм, ему также понадобилось позитивное видение будущего в рамках системы. Соглашение ни в коем случае не было успешным. Были разногласия по поводу дизайна: какие члены еще должны быть приняты? Должно ли это быть создание общих институтов или контрактов между суверенными государствами? Причина этого заключалась в том, что различные правительства часто надеялись на противоположные эффекты от одних и тех же мер: французский империализм надеялся сохранить контроль над экономически превосходящей немецкой конкуренцией через договоры и совместные институты.
В 1515 г. Эразм пишет трактат "Война сладка тем, кто ее не испытал", а еще через два года - трактат "Жалоба мира, отовсюду изгнанного и повсюду сокрушенного". Автор обращается к европейцам: "... река Рейн разделила француза и германца, но она не может отделить христианина от христианина. Пиренейские горы разделили испанца от француза, но они не в состоянии разорвать невидимые связи, которые соединяют того и другого в церковной общине. Небольшой кусок моря разделяет англичанина и француза, но...он не может разъединить их как людей, обоюдно приверженных христианской религии...".
Выступая с проповедью мира, Эразм апеллирует к христианскому сознанию и подвергает яростной критике все, что, по его представлениям, вызывает раздоры между людьми и войны между государствами: эгоизм и тщеславие государей, корыстолюбие и нетерпимость церковников, темные стороны человеческой натуры.
Несколько позже, в первой половине XVII в., процесс экономического развития и формирования межгосударственных хозяйственных связей в Европе нашел отражение в уникальном для того времени европейском проекте, автором которого был монах и учитель математики в парижском колледже Эмерик Крюсе (ок. 1590-1648). В 1623 г. он публикует трактат "Новый Киней, или Политическая речь, разъясняющая возможности и средства установления всеобщего мира и свободы торговли во всем мире. Монархам и суверенным государям нашего времени". Крюсе выступает в защиту мира между народами с четко выраженных гуманистических позиций, причем особо подчеркивает, что мотивом для войн не должны быть и религиозные различия. Он обращается к папе и к европейским монархам с призывом создать межгосударственную ассамблею, которая находилась бы в Венеции и объединяла как европейские христианские государства, включая православную Московию, так и нехристианские страны, и регионы - Персию, Индию, Китай, Японию и Северную Африку.
Уникальная черта проекта состояла в том, что Крюсе видел основу мирного порядка в экономике. Исходя из этого, он призывал правителей содействовать развитию земледелия, ремесел, торговли, образования, введению единых весов и мер. Особое значение придавалось свободной торговле ("так, чтобы каждый мог договариваться повсюду без ущерба") как важнейшему инструменту обеспечения мира между народами.
На поздний период эпохи Возрождения приходится рождение еще одного направления европеизма, основной чертой которого был политический прагматизм. Оно возникло как реакция на возросшее соперничество европейских государств в XVI и первой половине XVII в. Незавершенные этнические и национальные процессы, неустоявшиеся государственные границы, господство монархической формы правления с присущей ей персонализацией внешней политики (династические права и амбиции) - все эти конкретно-исторические условия способствовали обострению борьбы за территории и сферы влияния. Кровопролитные войны между государствами и их коалициями становятся постоянным фактором европейской жизни. Их пагубные последствия с наибольшей силой проявились в Тридцатилетней войне (1618-1648), которая охватила почти всю Европу и привела к огромным людским и материальным потерям. Но одновременно эти войны показали, насколько взаимосвязаны судьбы европейских народов и государств: их история реально становится частью общеевропейской истории.
Осознанием этого факта и обусловлен новый, политико-прагматический подход к обеспечению мира в Европе на основе "баланса сил" либо "баланса интересов".
Первым проектом, основанным на идее "европейского равновесия", был "Великий план" герцога де Сюлли (1559-1641), суперинтенданта (министра финансов) французского короля Генриха IV. Датируется "Великий план" по-разному: это либо 1617 г., когда была закончена рукопись, содержавшая его первый вариант, либо 1638 г., когда были завершены первые две части его мемуаров с подробным изложением значительно модифицированного плана.
По замыслу Сюлли, Европа должна была стать конфедерацией 15 христианских государств, приблизительно равных по территории и ресурсам, чтобы обеспечить максимально возможное равновесие между ними. Верховный орган конфедерации предлагалось создать в виде Генерального совета, дополненного шестью провинциальными (региональными) советами. Избираемый раз в три года в составе 40 опытных государственных мужей, представлявших все участвующие страны, Генеральный совет наделялся полномочиями верховного арбитра в любых спорах как между государствами, так и между правителями и их подданными, причем его решения должны были иметь обязывающий и окончательный характер. Сюлли видел в конфедерации не только гаранта мира в Европе, но и крепость против внешних врагов, к которым он причислял турок, московитов и татар.
"Великий план" Сюлли был весьма противоречив. Нацеленный на создание объединенной мирной Европы, он в то же время предполагал предварительную перекройку границ большинства государств и даже их заморских владений, причем главной мишенью герцога были Габсбурги, которые должны были сохранить власть лишь в Испании, лишившись всех владений в Германии, Италии и Нидерландах. Гуманизм автора приходил в противоречие с целями, продиктованными политическим прагматизмом.
Сравнивая "Великий план" с другими "европейскими проектами", немецкий историк К. Буркхардт отмечал, что Сюлли, в отличие от своих предшественников и современников, исходил из "конкретного и специфического политического контекста" и выдвинул идею "наднациональной высшей власти", то есть попытался преодолеть доминирующую силу его эпохи - национализм. Следующие "европейские проекты", авторами которых были англичане У. Пенн, Дж. Беллерс и француз Ш. Сен-Пьер, относятся уже к началу нового этапа истории европейской культуры - эпохе Просвещения.
Уильям Пенн (1644-1718), бесспорно, был одним из самых ярких европеистов. Сын адмирала, примкнувший в молодости к религиозно-христианскому движению квакеров, возникшему в середине XVII в., и отсидевший за свое "диссидентство" в знаменитой лондонской тюрьме Тауэр, Пенн становится одним из руководителей квакерского движения и, получив в дар от короля часть территории английских владений в Северной Америке, создает там колонию переселенцев, названную в его честь Пенсильванией. В 1693 г., в разгар войны Франции с Аугсбургской лигой, Пенн публикует "Очерк о настоящем и будущем мире в Европе".
Этот проект вполне можно назвать новым словом в развитии "европейской идеи". Его отличительная черта - попытка соединить христианский гуманизм и пацифизм с прагматическим подходом, учитывающим реальную политическую структуру Европы, разделенной на множество государств.
О своем гуманизме автор заявляет с самого начала, избрав в качестве эпиграфов евангельское " Блаженны миротворцы" и изречение Цицерона "Пусть оружие уступит место тоге". О мотивах своего проекта Пенн говорит убежденно и страстно: "Надо быть не человеком, а статуей из меди или камня, чтобы оставаться бесчувственным, наблюдая кровавую трагедию этой войны..."; о значении проекта с поразительной верой: "До тех пор пока вера в тысячелетнее царство Христа не станет всеобщей, я не знаю другого более действенного средства для достижения мира и счастья в этой части планеты".
Значительная часть трактата посвящена обоснованию мира. Главным принципом, на котором должен базироваться мирный порядок, Пенн считает справедливость. Однако автор уже не уповает только на добродетель монархов. Называя "орудием справедливости и мира" правительства, он связывает их происхождение и легитимность с обществом, которое возникло "путем разумного договора людей о мире" (очевидно, что в данном случае имеется в виду гражданский мир). В трактате неоднократно возникает тема правовых основ общества, и специальная глава посвящена понятиям права, которые должны регулировать отношения между государствами.
Оригинальность трактата заключается также в детальной и разносторонней характеристике "реальных выгод" мирного порядка в Европе. Пенн видит их не только в сохранении человеческих жизней и плодов человеческого труда, в восстановлении авторитета христианства и воплощении его нравственных идеалов, но и в благотворном влиянии мира на хозяйственную и культурную жизнь - развитие ремесел, торговли и путей сообщения в Европе, строительства, образования, искусства. В этом отношении Пени продолжает ту линию, которая впервые обозначилась в проекте Крюсе.
Ключевая идея Пенна - создание "Европейской лиги или конфедерации", которая стала бы хранителем и гарантом мира в Европе и вместе с тем обеспечила бы защиту от внешних врагов. Ее высшим органом должно было стать собрание представителей европейских государств, которое автор именовал по-разному - конгрессом, верховным советом, парламентом или палатой. Главную функцию этого форума Пени видел в мирном разрешении конфликтов между державами или - если одна из спорящих сторон не подчиняется принятому решению и прибегает к оружию - в санкционировании и организации совместных действий остальных держав с целью принудить ее к подчинению и возмещению ущерба пострадавшей стороне. Решения предлагалось принимать большинством в три четверти голосов от общего числа представителей государств.
Пенна нередко называют одним из первых европейских федералистов, в какой-то мере предвосхитившим идею "Соединенных Штатов Европы", выдвинутую полтора столетия позже, в середине XIX в.
В начале XVIII в. со своим планом выступил французский дипломат и философ аббат Шарль де Сен-Пьер (рис. 1.1).
Рисунок 1.1 - Шарль де Сен-Пьер
В 1712 г., будучи французским делегатом на мирной конференции в Утрехте, положившей конец войне за испанское наследство, он публикует в первом варианте "Проект вечного мира в Европе". Значительно дополненный и переработанный "Проект" издается через год в двух томах, а в 1716 г. дополняется третьим томом. Наконец, в 1729 г. в Роттердаме публикуется еще один сокращенный вариант "Проекта".
Для Сен-Пьера, как и для его ближайшего предшественника Пенна, характерно соединение гуманистического и политического подходов к решению проблемы мира в Европе. Как гуманист он мечтает увидеть "объединенных и полюбивших друг друга людей", размышляет "о спокойном и миролюбивом сообществе братьев, живущих в вечном согласии, руководствующихся одними и теми же истинами, счастливых всеобщим благополучием". Схож он с другими гуманистами и в том, что ищет истоки войн, с одной стороны, в политических амбициях и территориальных притязаниях государей, с другой - в отрицательных свойствах человеческой натуры и необузданных страстях.
Тем не менее, полагает Сен-Пьер, в Европе существуют благоприятные предпосылки для установления прочного мира. Здесь уже имеется опыт "политического и гражданского единения" времен Римской империи, разработаны "гражданские установления и законы", которые определяют "взаимные обязанности и права государя и подданных, а также граждан между собой"; здесь есть такое крепкое связующее начало как христианство, которому привержены все европейские народы; наконец, все эти связи возникли в Европе, "более равномерно населенной, более равномерно плодородной, лучше объединенной во всех своих частях", связанной легкими путями сообщений, книгопечатанием, "общностью наук и знаний". "Все эти причины, - заключает Сен-Пьер, - превращают Европу, в отличие от Азии или Африки, в идеальное собрание народов, объединяемых в подлинное сообщество не одним лишь именем..."
Пожалуй, ни один из предшественников Сен-Пьера не дал столь аргументированной и четкой характеристики особенностей европейской истории и географии, питавших объединительные тенденции. Дело было лишь за малым - найти способ и форму объединения Европы во имя "вечного мира".
Новым является, прежде всего, четко сформулированный тезис о равновесии сил как основополагающем принципе мирного устройства. "Как не понять, - риторически восклицает Сен-Пьер, - что в Европе нет властелина, настолько превосходящего других, чтобы когда-либо стать их повелителем!"
Новым можно считать и другой тезис: в поддержании равновесия исключительно важная роль принадлежит дипломатии. Во всяком случае, если у Макиавелли, Сюлли, Пенна и других авторов политических проектов европейского мира эта мысль звучит подспудно, то Сен-Пьер формулирует ее открыто: "Что действительно в определенной степени поддерживает европейскую систему, так это дипломатические переговоры, которые почти всегда взаимно уравновешивают друг друга...". Наконец, новизна проекта заключается в детальной разработке договора о будущей европейской конфедерации, определяющего ее состав, задачи и компетенцию, механизм принятия решений, в первую очередь регулирования споров между государствами, финансирование общих расходов; ключевая роль отводится совету или конгрессу конфедерации. Лейтмотив предлагаемого договора - идея статус-кво, гарантируемого конфедерацией не только с помощью арбитража или суда, но и посредством силы, совместных наступательных действий государств против нарушителя.
Проект Сен-Пьера был первым "европейским проектом", вызвавшим заметный резонанс. Жан-Жак Руссо не только подготовил и издал в 1760 г. "Избранные места из проекта вечного мира", но и откликнулся на идею Сен-Пьера небольшим эссе.
"Суждение о вечном мире" - саркастическим по своей тональности. Руссо называет автора проекта наивным ребенком, не понимающим, что именно государи и их министры в первую очередь не заинтересованы ни в вечном мире, ни тем более в каком-либо международном законе, связывающем им руки.
Помимо Руссо о Сен-Пьере писали Лейбниц, Вольтер, Фридрих II, французский кардинал Дюбуа и др. Их оценки также были скептическими. В ответ на реплику Вольтера о "неосуществимом мире" - аббата де Сен-Пьера, Фридрих II в письме великому "фернейцу" сообщал, что присланная ему Сен-Пьером "изящная работа" о том, как восстановить мир в Европе, - "дело вполне осуществимое; единственное, чего ему не хватает для успеха, так это согласия всей Европы и некоторых подобных небольших деталях".
Ирония прусского короля понятна: пожалуй, ни одному европейскому монарху не были в то время столь чужды идеи статус-кво и равновесия в Европе, как Фридриху П. Впрочем, до практических попыток воплощения замыслов Сен-Пьера и других европеистов действительно было еще очень далеко, более двух веков.
Предисловие
В истории человечества Европа всегда имела огромное значение. В конце XIX в. в одном из фундаментальных сочинений русской историко-социальной литературы, книге «Россия и Европа», Н. Я. Данилевский отмечал «громадные результаты исторической жизни Европы». Народы Европы, по его словам, не только основали могущественные государства, распространившие свою власть на все части света, но и установили отвлеченно-правомерные отношения граждан и между собой, и с государством. Это дает основание назвать европейский «культурно-исторический тип… двуосновным с преимущественно научным и промышленным характером культуры в тесном смысле этого слова».
Но положение в мире быстро менялось. Уже в 1900 г. США, бывшие в начале XIX в. отсталой аграрной страной, выдвинулись на 1-е место в мире по уровню развития промышленного производства. Такому ускоренному продвижению США на господствующие экономические позиции способствовали итоги Первой мировой войны (1914–1918), а Вторая мировая война (1939–1945) окончательно обеспечила первенство США, которые, благодаря быстрому развитию своей экономики, превратились в ведущую мировую державу.
Беспрецедентный по продолжительности и размерам экономический подъем имел место в США в конце XX – начале XXI в.: доля США в мировом ВВП достигла почти трети (в 2000 г. – 30,4 %). Но события 11 сентября 2001 г. положили начало новому этапу в политическом развитии всего мира. Ликвидация последствий теракта в Нью-Йорке продемонстрировала мощь «одинокой сверхдержавы», как стали называть свою страну граждане США. Одновременно эти трагические события показали слабость позиций других развитых стран, острейшую необходимость для них укрепления своего экономического, научно-технического и военно-политического потенциалов. И прежде всего это касается Европы, которая долгое время считалась вторым «центром» современного мира. Активную деятельность руководителей Евросоюза последнего времени журналисты охарактеризовали очень образно: «Европа жаждет независимости». Речь идет о создании Объединенной Европы,
играющей главенствующую роль в мировой экономике и политике. Ее возникновение, быть может, явится наиболее важным событием XXI в.
Задача данного пособия – раскрыть процесс консолидации экономики стран Европы как составной части глобализации экономики и политики, показать его сложный характер, а также рассказать, какую важную роль призвана играть Россия в судьбе объединяющейся Европы. Для углубления анализа проблем мирового хозяйства последовательно рассматриваются европейские экономические модели, современная постиндустриальная экономика стран Европы, особенности ее динамики, эволюция роли Евросоюза в международных экономических отношениях. В частности, говорится о противоречиях между развитыми странами Европы и ведущей заокеанской державой – США.
Учитывая далеко продвинувшийся процесс создания Объединенной Европы, в книге подробно характеризуются национальные экономики основных европейских стран. При этом отмечаются не только достижения, но и противоречивые тенденции и возможные перспективы.
Большое внимание уделено рассмотрению социально-экономических и политических связей стран Западной Европы, Китая, Индии и России. Анализируются новые направления в их отношениях, делаются предположения о характере будущего сотрудничества между Россией и Объединенной Европой и той роли, которую может сыграть российско-европейский союз в развитии современного мира.
Книга написана на основе анализа зарубежной и отечественной научной литературы, публикаций в периодической печати, статистических материалов. Она подготовлена на базе лекций по экономике стран Европы, которые профессор Г. П. Черников в течение ряда лет читает в Московском государственном институте (университете) международных отношений, Московском государственном институте коммерции и других учебных заведениях.
Г. Черников.
I раздел
Формирование Европейского союза. Социально-экономические основы объединения
Глава 1
Причины объединения стран Европы
В декабре 2002 г. на саммите Евросоюза (ЕС) в Копенгагене было принято решение о приеме в ЕС в 2004 г. 10 новых членов. Завершение процесса объединения европейских стран в 2010 г. будет означать решительный шаг вперед к созданию «супергосударства». Валовый внутренний продукт (ВВП) 25 государств – членов ЕС превысит 10 трлн долл. А численность населения в ЕС возрастет приблизительно до 454 млн человек (в 2002 г. – 452,2 млн человек). Существенно увеличится весь ресурсный потенциал стран ЕС.
Но главное – Объединенная Европа станет инструментом политической централизации. Логика расширения Евросоюза – это политическая логика, т. е. для ЕС важны политические последствия расширения. Многие лидеры европейских стран сегодня признают, что Европу необходимо превратить в сверхдержаву, которая была бы способна отстаивать свои интересы на мировой арене.
Объективной основой для объединения европейских государств выступает процесс глобализации – экономической и политической интернационализации мира. «Расширение Европы – это необходимость в глобализующемся мире, – говорил один из руководителей Евросоюза Р. Проди, – и, конечно, оно дает нам огромные политические преимущества. Единственный способ противостоять США и бурно развивающемуся Китаю, а также усилить свое мировое влияние – это образовать сильную объединенную Европу».
Судя по всему, уже в первые десятилетия XXI в. России придется иметь дело не просто с группировкой европейских стран, по силе равной США и Китаю и превосходящей Японию, но со своего рода Соединенными Штатами Европы. В настоящее время Евросоюз уже вплотную подошел к преобразованию в глубоко интегрированное объединение государств с общей наднациональной системой управления, политикой, обороной, валютой и единым экономическим и социальным пространством.
Чтобы понять причины создания такого объединения, необходимо рассмотреть объективные его основы, изменения, происходящие в мировой политике, особенности исторического прошлого и современных международных отношений стран Европы Определяющее значение имеет также состояние природных, демографических и финансовых ресурсов этих стран.
Глобализация. Основные формы ее проявления
Интернационализация хозяйственной деятельности развивалась на всех этапах формирования мировой экономики, составляя ее основу. Но в течение последних десятилетий под влиянием научно-технической революции и ряда других факторов интернационализация жизни приобретает новое качество, которое и назвали глобализацией.
Итак, глобализация – это качественно новый уровень интернационализации всех сторон жизни современного общества производства, обмена товарами, экономических, социально-политических и культурных отношений и т. д. При этом речь идет не только о широте охвата явлений, но и о качественных изменениях.
Понятие глобализации вошло в научный оборот в начале 80-х годов XX в и определяло прежде всего масштабность всех происходящих в мировой цивилизации социально-экономических изменений. В 1983 г американский ученый Р. Робертсон впервые использовал термин «глобализация» в названии одной из своих статей, а в 1992 г он одним из первых изложил концепцию глобализации.
В последние годы в России и за рубежом опубликован ряд монографий, статей и т. п. по проблемам глобализации Большое внимание в них уделено раскрытию предпосылок для развития глобализации производственных
(новые технологии, информативная революция), организационных
(развитие новых субъектов мирового хозяйства), экономических
(широкое распространение подетальной специализации, качественные сдвиги в эволюции международных финансовых рынков) и др. В исследованиях, как правило, подчеркивается, что в этом процессе достигается такой уровень интернационализации экономики, при котором можно констатировать становление глобально интегрированной экономики.
Наиболее важными формами проявления глобализации сегодня выступают:
1) развитие мирового производства;
2) интернационализация мирового обмена, в том числе торговли и финансовых потоков;
3) углубление международного разделения труда;
4) развитие новых связей между странами и их группировками, важнейшие из которых носят интеграционный характер.
Еще в середине XIX в. в мире преобладало местное производство, когда свыше 90 % использовавшихся на предприятиях сырых материалов, топлива и полуфабрикатов привозилось из соседних районов, удаленных от места потребления не более чем на 150–200 км. А сегодня производство имеет международные масштабы. Только на 63 тыс. транснациональных предприятий, а также на 690 тыс. их филиалов и других предприятиях, связанных с транснациональными корпорациями (ТНК), активы превышают 10–11 трлн долл., что составляет 33 % валового мирового продукта.
Деятельность транснациональных корпораций постоянно расширяется. В каждой отрасли хозяйства сегодня существует всего несколько компаний, способных удовлетворить подавляющую часть потребностей населения земного шара в товарах и услугах. Они концентрируют 33 % производственных фондов частного сектора в мире и около 40 % общего объема производства развитых стран. Как отмечалось в докладе Комиссии ООН по ТНК еще в 1994 г., «международное производство стало главной структурной характеристикой мировой экономики».
В 2000 г. в докладе Французского института международных отношений о положении мировой экономической системы и стратегии подчеркивалось, что рост глобализации обусловливает все большее значение международного экономического сотрудничества.
Показателем растущей глобализации экономики служит также активность в сфере международной торговли.
По приблизительной оценке, в середине XIX в. объем мирового товарооборота составлял примерно 15 млрд долл. (по курсу доллара на начало 90-х годов XX в.). По данным ООН, в 1993 г. он достиг 7 Зб8 795 млн долл. А в начале XXI в. мировой товарооборот превысил 14 трлн долл. (это почти в 1000 раз выше показателей середины XIX в.).
Увеличение роли международной торговли отражается на росте экспортной квоты,
т. е. на отношении стоимости экспорта к объему ВВП. По отношению к мировому ВВП этот показатель изменился с 10,9 % в 1970 г. до 14,0 % в 1990 г. (в развитых странах – с 12,3 % до 17,8 %) и сегодня составляет 20–25 %.
В настоящее время достигнут такой уровень международного разделения труда,
что практически не осталось страны, хозяйственная жизнь которой была бы изолирована от внешнего мира, а экономические процессы ограничились бы пределами национального государства. Внешняя торговля из относительно изолированного сектора экономики, компенсирующего импортом нехватку отдельных видов ресурсов и товаров, превратилась в необходимый элемент хозяйственной жизни. Нередко она оказывает влияние на все основные хозяйственные процессы, включая динамику производства, ускорение технического развития и повышение экономической эффективности.
Сегодня вывоз капитала
несколько сократился по сравнению с зарубежными капиталовложениями в начале XX в., но темпы роста этого процесса резко увеличились. Это ярко иллюстрирует динамика прямых инвестиций: к концу 1985 г. накопленная их сумма составляла 712,5 млрд долл., а в начале XXI в. – около 4,5 трлн долл.
Основными экспортерами и импортерами капиталов являются наиболее крупные развитые страны. Иностранный капитал стал важной составной частью экономики многих государств. Доля предприятий, контролируемых иностранным капиталом, в общем объеме производства обрабатывающей промышленности в Канаде, Австралии и ЮАР превышает 33 %, а в ведущих западноевропейских странах составляет 21–28 %. Даже в США (при их гигантском внутреннем рынке) уже к середине 80-х годов XX в. иностранные компании контролировали не менее 10 % промышленного производства страны, а в настоящее время их доля, очевидно, составляет 13–14 %.
Каждая крупная развитая страна имеет за границей как бы «вторую экономику». На заводах, принадлежащих американским компаниям за пределами США, работают более б млн человек, на предприятиях, контролируемых германским капиталом, – 3 млн человек, французским – более 2,4 млн человек.
По мнению западных экспертов, глобализация экономики наиболее интенсивно развивается в сфере финансовых отношений. Сегодня уже говорят о «финансьеризации мирового экономического обмена», о «финансах как основе глобализации капитала».
Финансовая глобализация
проявляется в гигантском росте международных финансовых потоков, бурном развитии рынков и финансовых инструментов. По данным базельского Банка международных расчетов, общий объем международных кредитов, выданных банками развитых стран, уже давно составляет примерно 33 % их активов и 50 % биржевой капитализации.
Другим показателем может служить объем покупки-продажи валюты. Ежедневно лишь в 26 основных мировых центрах таких операций совершается на 1,7 трлн долл. Заключаемые в ходе операций сделки в 60 раз превышают объем финансовых операций, связанных с международной торговлей товарами и услугами.
Наряду с традиционными финансовыми рынками, функционирующими под контролем национальных государственных органов, появляются еврорынки
– международные рынки, где действует только закон спроса и предложения. Объем операций с еврооблигациями и евроакциями на этих рынках превышает многие триллионы долларов.
Самым заметным явлением последних десятилетий называют использование рынка деривативов, т. е. вторичных ценных бумаг. Объем операций только с двумя видами деривативов – фьючерсами и опционами – за 1990–1995 гг. вырос с 5,7трлн долл. до нескольких десятков триллионов долларов. Общий размер эмитированных деривативов превышает 100 трлн долл., а их оборот – квадриллион долларов.
Объективное развитие международных экономических связей приводит к росту объединительных, интеграционных процессов.
Интеграцию называют высшей формой интернационализации производства и обмена. Теоретически все это так, поскольку интеграция
предполагает создание вместо нескольких прежде независимых экономических агентов их экономического союза, вплоть до возникновения единого образования. Но на практике положение значительно сложнее. Процесс интеграции проходит разные этапы. Однако до полного объединения участников союза дело пока не доходило ни разу.
История знает примеры попыток осуществления интеграции с помощью насилия. Речь идет о войнах. В ходе Второй мировой войны фашистская Германия стремилась не только овладеть ресурсами европейских стран, но и поработить их народы, навязать миру «новый порядок». Силы антигитлеровской коалиции воспрепятствовали реализации этих планов.
Сегодня интеграция (а существует уже несколько десятков экономических объединений) имеет главным образом региональный характер: от создания разных форм торговых союзов, от объединений в рамках отдельных секторов и отраслей – к формированию регионального экономического союза. Наибольшее развитие экономическая интеграция получила в Западной, Центральной и Восточной Европе.
Исходным моментом создания Европейского союза
принято считать парижское заявление министра иностранных дел Франции Р. Шумана от 9 мая 1950 г., предложившего ввести общее руководство всей добычей угля и производством стали Франции и ФРГ. В результате в 1951 г. был подписан и в июле 1952 г. вступил в силу парижский «Договор об учреждении Европейского объединения угля и стали (ЕОУС)». В объединение вошли б государств: Бельгия, Нидерланды, Люксембург, ФРГ, Франция и Италия. В 1957 г. был подписан римский «Договор о создании Европейского экономического сообщества (ЕЭС) и Европейского сообщества по атомной энергии (Евроатом)». В 19б7 г. произошло слияние всех региональных организаций, и с 1 января 1994 г. на основе Маастрихтского договора (1992) ЕЭС стало называться Европейским союзом.
Интеграционный процесс идет в двух направлениях – вширь и вглубь. Так, уже в 1973 г. в Европейское экономическое сообщество вошли Великобритания, Дания и Ирландия, в 1981 г. – Греция, в 1986 г. – Испания и Португалия, в 1995 г. – Финляндия, Австрия и Швеция, в мае 2004 г. – Литва, Латвия, Эстония, Польша, Чехия, Венгрия, Словения, Словакия, Мальта и Кипр. Сегодня в состав ЕС входят 25 стран.
Развитие интеграции вглубь можно проследить на примере изменения хозяйственного взаимодействия стран – участниц Евросоюза:
первый этап (1951–1952) является своего рода вступлением;
центральное событие второго этапа (конец 50-х – начало 70-х годов XX в.) – создание зоны свободной торговли. Затем был создан таможенный союз. Крупным завоеванием стало решение проводить единую сельскохозяйственную политику, что позволило установить единство рынка и систему защиты сельского хозяйства стран-союзниц от конкурентов из других стран;
на третьем этапе (первая половина 70-х годов) сферой регулирования стали валютные отношения;
четвертый этап (с середины 70-х до начала 90-х годов) характеризуется созданием однородного экономического пространства на основе принципов «четырех свобод» (свободное обращение товаров, капиталов, услуг и рабочей силы);
на пятом этапе (с начала 90-х годов XX в. до настоящего времени) началось формирование экономического, валютного и политического союза (введение единого гражданства ЕС наряду с национальным, единой валюты и банковской системы и др.). Подготовлен проект Конституции Евросоюза, которая должна быть утверждена на референдумах всех стран – членов ЕС.
Создание Евросоюза было обусловлено рядом причин, прежде всего тем, что именно в Западной Европе после окончания Второй мировой войны с наибольшей силой проявилось противоречие между глобальным характером современной экономики и узкими национально-государственными границами ее функционирования, что выражалось в интенсивной регионализации и транснационализации именно этого региона.
Кроме того, вплоть до начала 90-х годов XX в. стремление западноевропейских стран к объединению объяснялось острой конфронтацией на континенте двух противоположных общественных систем. Важная политическая причина интеграции состояла в стремлении стран Западной Европы преодолеть негативный опыт двух мировых войн, исключить возможность
военного противостояния на континенте в будущем.
К тому же страны Западной Европы в большей мере и раньше, чем страны других регионов, были подготовлены к тесному экономическому сотрудничеству
друг с другом. Высокая зависимость западноевропейских стран от внешних рынков, сходство их экономических структур, территориальная и социокультурная близость – все это способствовало развитию интеграционных тенденций. Одновременно страны Западной Европы усилением торговых связей и иных форм взаимозависимости пытались компенсировать потерю богатых колониальных владений.
Сближение экономик европейских стран на базе связей между их компаниями и рынками преследовало также цель использовать эффект от интеграции для усиления позиций Европы в конкурентной борьбе с другими центрами мировой экономики. При этом самым важным было стремление западноевропейских стран укрепить свои позиции на мировом рынке
перед лицом самого мощного конкурента – Соединенных Штатов Америки.
Однако надо иметь в виду, что в последние годы экономическое развитие Евросоюза шло весьма противоречиво. Сравнение ЕС с двумя другими мировыми олигополиями – США и Японией – показывает сближение их темпов развития. Это происходит прежде всего за счет резкого снижения экономического роста Японии. В то же время наметилась тенденция к определенному ослаблению позиций ЕС по отношению к США. Очевидно, с этим и связаны попытки руководства ЕС усилить роль европейских стран в мировой экономике, противопоставить доллару и долларизации единую европейскую валюту и эффективно действующий экономический и валютный союз.
Экспансия США и необходимость противостоять «Одинокой сверхдержаве»
В последние годы заокеанская пресса все чаще стала называть Соединенные Штаты Америки «одинокой сверхдержавой». При этом имеется в виду не только распад СССР – другой сверхдержавы мира, но и усиление мощи самих США, что привело к формированию новых отношений между странами.
Уже с конца XIX в. США стали лидером в мировой экономике. Но особенно большие изменения в экономическом развитии страны произошли в конце XX – начале XXI в. В специальном выпуске «Мир в 2000 году» британского журнала «The Economist» утверждалось: «Соединенные Штаты Америки с шумом и грохотом несутся вперед. В начале 2000 г. они поставят новый рекорд самого долгого непрерывного развития экономики». И действительно поставили: удельный вес США в мировом ВВП увеличился с 20 % в начале 90-х годов XX в. до 30,4 % в 2000 г.
Соединенные Штаты Америки превратились в крупнейшую торговую державу
мира. За 1960–2000 гг. их объем международного товарооборота вырос в 57 раз. На долю США сейчас приходится примерно половина мировых заемных средств. Накопленные зарубежные прямые американские инвестиции достигают 25 % мировых. Их общий объем превышает инвестиции Великобритании и Японии, вместе взятые.
В современных условиях США стали обладать самым крупным в мире научно-техническим потенциалом.
Здесь расходуется половина всех средств стран мира на научные исследования и опытно-конструкторские разработки (НИОКР). Здесь же сосредоточено 75 % банков данных, имеющихся в развитых странах. Доля США в мировом производстве наукоемкой продукции превышает 36 %.
Сильной стороной американской экономики является наличие высококвалифицированных кадров.
Образование ниже среднего имеют лишь около 11 % взрослых американцев.
В 90-е годы XX в. в США резко ускорилось развитие новейших технологий.
Компьютеризация охватила все сферы хозяйства. В настоящее время примерно половина компьютеров мира работает в США. Примерно 75 % американских семей владеют компьютерами, причем многие имеют выход в Интернет.
Экономические и научно-технические достижения послужили основой для разностороннего укрепления военно-политического потенциала
США. Здесь постоянно осуществляется модернизация вооруженных сил, в основе которой лежит совершенствование современного оружия. Возникают качественно новые виды боевой техники, разрабатываются новые способы ее применения. В настоящее время, как считают военные специалисты, внедрение новейших технологий идет невиданными ранее темпами.
Резкое усиление экономической, научно-технической и военной мощи США приводит к изменениям в направлении политической деятельности американской элиты. Приход к власти (дважды!) Дж. Буша-младшего – яркий тому пример.
В США говорят о триумфе республиканской концепции односторонности. Во внешней политике это означает проявление максимальной свободы в отношениях с союзниками, потенциальными партнерами и противниками.
Отсюда – неприятие любых формализованных договоренностей, опора на собственные возможности, что позволяет обеспечить оперативность реализации военных и внешнеполитических решений.
Однако подобное поведение наталкивается на сопротивление других участников международных экономических и политических отношений – прежде всего ряда стран Европы. Международную деятельность руководителей этих стран довольно точно отражает лозунг: «Европа жаждет независимости». С одной стороны, речь идет о стремлении усилить позиции Евросоюза в мировой экономике, опираясь на научные достижения и новейшие технологии, развивая передовые отрасли. С другой стороны, есть желание укрепить военно-стратегический потенциал и политические позиции ЕС в современном мире.
Главное направление деятельности Евросоюза – научно-техническое развитие.
В 1981–1995 гг. в странах Западной Европы имел место значительный рост расходов на научные исследования и разработки. Так, в ФРГ, Франции, Великобритании и Италии эти расходы увеличились в среднем в 1,4 раза (в США – в 1,6 раза).
В 2002 г. Евросоюз принял новые планы научно-технического развития. Предполагается, что к 2010 г. Европа должна создать лучшую экономику в мире, основанную на научном знании, и тем самым по уровню развития не только догнать, но и перегнать США и Японию. По замыслу Европейской комиссии, «научная экономика» ЕС в скором будущем станет наиболее динамичной и конкурентоспособной в мире.
Составной частью общих планов развития Евросоюза является 6-я рамочная программа
(РП-б) – план финансирования проектов научно-технического развития, рассчитанный на период 2002–2006 гг. Бюджет программы огромный – 17,5 млрд евро. РП-б преследует несколько основных целей: обеспечить концентрацию и интеграцию науки в странах Европы, создать структуры европейского научного пространства и т. д.